Неточные совпадения
«Слыхали, ну так что ж?»
— В ней
главный управляющий
Был
корпуса жандармского
Полковник со звездой,
При нем пять-шесть помощников,
А наш Ермило писарем
В конторе состоял.
Но не этот наружный
корпус давал
главный доход домовладельцам.
—
Главное, помните, что здесь должен быть особый тип парохода, принимая большую быстроту, чем на Волге и Каме.
Корпус должен быть длинный и узкий… Понимаете, что он должен идти щукой… да. К сожалению, наши инженеры ничего не понимают и держатся старинки.
Несмотря на самое тщательное прислушиванье, Карачунский ничего не мог различить: так же хрипел насос, так же лязгали шестерни и железные цепи, так же под полом журчала сбегавшая по «сливу» рудная вода, так же вздрагивал весь
корпус от поворотов тяжелого маховика. А между тем старый штейгер учуял беду… Поршень подавал совсем мало воды. Впрочем, причина была найдена сейчас же: лопнуло одно из колен
главной трубы. Старый штейгер вздохнул свободнее.
В воротах доменного
корпуса на деревянной лавочке, точно облизанной от долгого употребления, сидели ожидавшие выпуска чугуна рабочие с
главным доменным мастером Никитичем во главе.
Дом этот состоял из
главного двухэтажного
корпуса, выходившего на Чистые Пруды, и множества самых странных флигелей, настроенных в середине двора.
Молодые офицеры, которые, как он тотчас же по одному виду решил, только что ехали из
корпуса, понравились ему и,
главное, напомнили, что брат его, тоже из
корпуса, на-днях должен был прибыть в одну из батарей Севастополя.
Белые замшевые тугие перчатки на руках; барашковая шапка с золотым орлом лихо надвинута на правую бровь; лакированные блестящие сапоги; холодное оружие на левом боку; отлично сшитый мундир, ладно, крепко и весело облегающий весь
корпус; белые погоны с красным витым вензелем «А II»; золотые широкие галуны; а
главное — инстинктивное сознание своей восемнадцатилетней счастливой ловкости и легкости и той самоуверенной жизнерадостности, перед которой послушно развертывается весь мир, — разве все эти победоносные данные не тронут, не смягчат сердце суровой и холодной красавицы?..
В
главном же
корпусе располагались одни только палаты.
— Да-с, я давно уж так думаю и надеюсь, что усилия мои не останутся бесплодными.
Главное в этом деле — иметь в виду, что вор есть человек. Я сам однажды таким манером в кадетском
корпусе булку у товарища уворовал… что же-с!
— Мы с мужем люди небогатые, но образованные. Я училась в прогимназии, а он в кадетском
корпусе, хотя и не кончил… Но мы хотим быть богатыми и будем… Детей у нас нет, а дети — это самый
главный расход. Я сама стряпаю, сама хожу на базар, а для чёрной работы нанимаю девочку за полтора рубля в месяц и чтобы она жила дома. Вы знаете, сколько я делаю экономии?
Ровно через год после декабрьского бунта, именно 14 декабря 1826 года,
главным директором всех кадетских
корпусов вместо генерал-адъютанта Павла Васильевича Голенищева-Кутузова был назначен генерал-адъютант от инфантерии Николай Иванович Демидов, человек чрезвычайно набожный и совершенно безжалостный. Его и без того трепетали в войсках, где имя его произносилось с ужасом, а для нас он получил особенное приказание «подтянуть».
У камина какой-то худощавый французский путешественник поил с блюдечка простывшим чаем толстого Азора, а подле дивана один из
главных чиновников французского дипломатического
корпуса, развалясь в огромных волтеровских креслах, разговаривал с хозяйкою.
И Касатский сильно желал этого не только из честолюбия, но,
главное, потому, что еще со времен
корпуса страстно, именно страстно, любил Николая Павловича.
Мы двинулись к железной дороге и пошли вдоль пути на юг. Валялись разбитые в щепы телеграфные столбы, по земле тянулась исковерканная проволока. Нас нагнал казак и вручил обоим
главным врачам по пакету. Это был приказ из
корпуса. В нем госпиталям предписывалось немедленно свернуться, уйти со станции Шахе (предполагалось, что мы уж там) и воротиться на прежнее место стоянки к станции Суятунь.
Султанову пришлось подать рапорт о болезни, и он вместе с Новицкою уехал в Харбин. Через месяц Султанов воротился обратно в качестве
главного врача госпиталя другой дивизии нашего
корпуса. С этих пор рядом со штабом
корпуса стали ставить этот госпиталь. Что касается д-ра Васильева, то корпусный командир устроил так, что его перевели из его
корпуса куда-то в другой.
Он мог получить дозволение служить в лифляндском
корпусе, но даже и этот предлог отбыть из
главной шведской армии представлялся ему каким-то постыдным бегством.
Мерною, твердою походкою вышла игуменья Досифея, в сопровождении Серафимы, шедшей в почтительном отдалении, из своей кельи спустилась по лестнице на двор монастыря, так как послушница Мария, получившая такой странный и вместе страшный гостинец, жила во флигеле, противоположном тому
главному монастырскому
корпусу, где находились покои матушки-игуменьи.
Светлейший князь Потемкин-Таврический, президент государственной военной коллегии, генерал-фельдмаршал, великий гетман казацких екатеринославских и черноморских войск, главнокомандующий екатеринославскою армиею, легкою конницей, регулярною и нерегулярною, флотом черноморским и другими сухопутными и морскими военными силами, сенатор екатеринославский, таврический и харьковский генерал-губерантор, ее императорского величества генерал-адъютант, действительный камергер, войск генерал-инспектор, лейб-гвардии Преображенского полка полковник,
корпуса кавалергардов и полков екатеринославского кирасирского, екатеринославского гренадерского и смоленского драгунского шеф, мастерской оружейной палаты
главный начальник и орденов российских: святого апостола Андрея Первозванного, святого Александра Невского, святого великомученника и победоносца Георгия и святого равноапостольного князя Владимира, больших крестов и святой Анны; иностранных: прусского — Черного Орла, датского — Слона, шведского — Серафима, польского — Белого Орла и Святого Станислава кавалер — отошел в вечность.
Князь Оболенский, также поручик гвардии и адъютант генерала Бистрома, Кондратий Рылеев, бывший поручик этого же
корпуса, и два-три других приверженца тайных обществ, в числе которых был и Хрущев,
главным образом окружали Коновницына и оказывали на него сильное влияние.
В Ольмюце он не застал в этот день князя Андрея. Но вид Ольмюца, где стояла
главная квартира, дипломатический
корпус и жили оба императора с своими свитами — придворных, приближенных, только больше усилил его желание принадлежать к этому верховному миру.